Включается свет. Серебряное сияние лампочки освещает кафельную комнату. Правда, кафель от влаги давно не голубой, а серый. От влаги, которая породила жизнь. Грязный кафель, грязная пластмасса мебели. А предназначение комнаты? Гигиена. Грязная-грязная комната для гигиены. Ванная.
Искусственные лучики стеклянного солнца освещают пожелтевшую от воды раковину. Где-то в углу висит маленькая паутина, а на ней – такой же маленький паук. Жаль тебя, малыш, ведь тут так мало еды для тебя…
Стоит повернуть над раковиной ручку крана, как из него потечет мутная жидкость. Люди пьют ее и считают, что это сладкий нектар из ржавых соцветий труб. А вода течет. Мелкими брызгами рассыпаясь по стене, на которой видны розовые капли смеси крови и зубной пасты. Только сегодня траектория капель немного изменилась. Теперь они как-то по-другому летят, блеск капель другой.
Причина внутри. Внутри раковины. Там лежит маленький кусок синего поролона, облепленный выпавшими волосами, пылью, песком. Он теперь грязно-синий, как и вся комната. Все, кроме людей, в ней становится грязным. Да и люди, наверное, от воды грязные. Мочалка впитывает в себя сегодняшние капли и становится еще больше, еще тяжелее. Она становится еще мрачнее. От воды, что ли? От капель, которые дают силу?
Раньше она была красивой синей мочалкой. Лежала рядом с розовой, зеленой, желтой и даже не подозревала, что ее ждет. Была она пустой, не жилой еще в этом мире. Только ряд других, таких, как она. Тупая неосведомленная мочалка, что не была подготовленной к жиру, воде, ржавчине, налету. А теперь что? Теперь она побитая, потрепанная…
Лежит и впитывает в себя все, что видит, слышит, ощущает. Всю правду, все знания, всю жизнь. И от этого ей распирает живот, вздуваются поролоновые кишки, набухает пустой мозг. От воды, которая умеет быть не только ржавым спасением для людей, но и тяжелой ношей для мочалок.

Трудно, наверное, топиться, когда ты – надувной круг.