Он медленным и уверенным шагом ступал по земле. Земле, которая от сегодня крыта лишь пеплом. Это когда-то была его страна. Он создал ее сам. Он был тут Хозяин. А теперь ее нет. Теперь тут лишь обломки воспоминаний, что своими острыми краями разрезают хрупкие тела надежд.
Он видел тусклое солнце, что мрачной улыбкой прощалось с этим местом. Эта страна проклята. В ней никто не может жить. Лишь он. Лишь Хозяин. Он сам создал этот мир. Он сам поджег свои мечты. Он сам укутал своего ребенка в одеяло из пепла.
Слышен крик тысяч и тысяч живых. Они под землей. Бьются в судорогах, ломают руки, обдирают кожу. Им жарко там всем. Их много, даже слишком. И они там умрут. Не скоро, но это случится. Он их сам убивал, сам закапывал, сам поджигал.
Он медленным и уверенным шагом ступал по земле. Земле, которая от сегодня никогда уже не будет цвести. Весна не придет. Солнце потухнет. Теперь будет покой. Теперь он спокоен.
Он видел тусклое солнце, что мрачной улыбкой прощалось с этим местом. Эта страна проклята. В ней никто не может жить. Лишь он. Лишь Хозяин. Он сам создал этот мир. Он сам поджег свои мечты. Он сам укутал своего ребенка в одеяло из пепла.
Слышен крик тысяч и тысяч живых. Они под землей. Бьются в судорогах, ломают руки, обдирают кожу. Им жарко там всем. Их много, даже слишком. И они там умрут. Не скоро, но это случится. Он их сам убивал, сам закапывал, сам поджигал.
Он медленным и уверенным шагом ступал по земле. Земле, которая от сегодня никогда уже не будет цвести. Весна не придет. Солнце потухнет. Теперь будет покой. Теперь он спокоен.